Не мудрствуя лукаво, следует признать, что после очередного тяжёлого дня, каким бы он ни был, не хочется ничего особенного. Хочется объятий. И тишины. Отчего так хочется озвучить эту мысль? Вслух, или же написать кому-то, но так или иначе втянуть другого человека, которому это не нужно.

Есть тело - от него ощущения. Есть душа - от неё вожделение, жажда всякого. Есть разум - one ring to rule them all. Очевидно, что первые две категории можно условно и чисто гипотетически отнести к тому "Человеку", которого должно превозмочь по Ницше, дабы прийти к Уберменшу - существу чистого разума, всецело контролирующему себя и свои страсти. Они олицетворяют порочную, слабую, эмоциональную, животную и, в конце-концов, тленную оболочку, которая ни за что не должна взять верх над идеалами умеренности, мужества, расчётливости и добродетельной простоты нравов.

Известно, что стоик должен быть беспристрастным до той степени, в которой это гармонизировало бы с его природой, и несло бы для него добро и пользу, как организма внутри Целого природы, где всё взаимосвязано, и ничто по определению не плохо, и не хорошо, покуда не нарушает собственную, или чью-то чужую Природу.

Значит ли это, что желание озвучивать свои нереальные желания - это какие-то автоматические поползновения разума фиксировать некие явления и процессы в первых двух для того, чтобы вывести их из категории неконтролируемого животного порыва, о чём бы ни шла речь, для дальнейшего обуздания оных посредством устранения причин, что не могут быть выяснены без применения разума?

Нет смысла озвучивать эту информацию другу. Друг спросит: "Зачем мне это нужно было знать? Все хотят объятий, человеку нужен человек". Нет смысла озвучивать эту информацию женщинам. Это будет вполне разумно воспринято как очень тупой и прямой намёк. Стало быть, нужно уметь озвучивать подобные сигналы жажды самому себе. Для того, чтобы зафиксировать, отметить и... что-то с этим сделать?

Я уже забыл согласно какому направлению философии правильным является утверждение, что любую жажду, любое желание следует утолять не тогда, когда этого хочется, а когда это необходимо. Ведь если пить вино тогда, когда хочется, и всякий раз позволять себе "один стаканчик, чисто сегодня, только сейчас", то можно и спиться. Нужно стремиться пить вино лишь тогда, когда лёгкое забвение, мягкий туман в голове действительно могут облегчить тяжёлую ношу, дать время передохнуть, спокойно подумать, дать себе ровно столько удовольствия, сколько нужно, чтобы, допустим, на следующий день стать свежее. Но праведный путь заключается в обхождении без этих лакомств для своего животного, содержание его в строгости и повиновении разуму и скромности.

Но я могу и мисинтерпретировать эту концепцию, так как правда не помню откуда звенело. Я знаю только то, что от всякой суеты нужно отдыхать, но ни в коем случае не избегать встречи с ней, и с сопряжёнными обязанностями. Добродетельному мужу подобает жить ни в погоне, ни в бегах, проблемы встречать, анализировать и решать так, будто это заведомо последнее, что придётся совершить в жизни, прежде чем уйти скромно, тихо, но достойно.

С мыслью о том, что от усталости мне очень хочется человеческого тепла, я устраиваюсь поудобнее в своей кровати и позволяю себе немного отдохнуть. Как только усталость отступит, моя тяга ослабнет, и я легко смогу попросту выбросить её из головы и продолжить работу, потому что озвученная жажда - одна из таких проблем, в которых очень легко захотеть положиться на другого человека. Однако же полагаться на других людей в решении любых своих проблем является поступком недостойным, слабиной, которая может потянуть за собой иные слабости, и в конце-концов может стать слишком тяжело наверстать достигнутую самодостаточность, и погубить достигнутую упражнениями самодисциплину в диалоге наедине с собой. В конце-концов, это не перелом ноги, от которого боль застилает глаза, и из-за шока недалеко потерять сознание. Это всего-лишь мимолётная слабость животного, способная, однако, без подготовки прочно и надолго вогнать в саможалость, подавленность, тоску об одиночестве, по обществу, по шуму, по всё той же суете, от которой намеревался отдохнуть.

Но перед тем, как приступить к работе, я собираюсь пройтись вечерней улицей и выпить кофе в кафетерии неподалёку. В моих планах пока что нет борьбы с любовью к кофе. Может быть как-нибудь в другой раз.